JavaScript отключён. Чтобы полноценно использовать наш сайт, включите JavaScript в своём браузере.

Ответить в теме

Сообщение: <blockquote data-quote="Маруся" data-source="post: 1111634" data-attributes="member: 1">Глава 20Возвратившись домой, я оказался в самом центре домашней трагедии.Гризельда выбежала в холл со слезами на глазах, увлекла меня в гостиную и сказала:— Она уходит.— Кто уходит?— Мэри. Она уже предупредила.Честно говоря, я не видел в этом сообщении ничего ужасного.— Что ж, — сказал я, — придется нанять другую прислугу.По-моему, это был совершенно естественный ход мыслей. Когда одна прислуга уходит, вы нанимаете другую. Я не понимал, почему Гризельда смотрит на меня так укоризненно.— Лен, ты — бессердечное существо. Тебе все равно .Вот этого я бы не сказал. Напротив, я чувствовал, что сердце у меня встрепенулось от радости при мысли о том, что кончится эра подгорелых пудингов и недоваренных овощей.— Мне придется искать девушку, пока ее еще найдешь, а потом надо ее вышколить, — сказала Гризельда, и в ее голосе слышалась острая жалость к своей горькой участи.— А разве Мэри вышколена? — спросил я.— Ну конечно!— Тогда, наверное, — предположил я, — кто-нибудь услышал, как она то и дело вежливо говорит «сэр» или «мадам», и тут же решил похитить у нас сей образец для всех служанок. Мне только остается сказать, что их ждет разочарование.— Да не в том дело, — сказала Гризельда. — Никому она пока не нужна. И никто ее у нас никогда не переманит, не бойся. Дело в ее оскорбленных чувствах. Она очень близко приняла к сердцу, когда Летиция Протеро сказала, что она плохо вытирает пыль.Гризельда часто поражает меня неожиданными заявлениями, но это оказалось настолько неожиданным, что я даже усомнился в его истинности. Ничто на свете не заставит меня поверить, что Летиция Протеро снизошла до того, чтобы входить в наши домашние дела и попрекать нашу служанку за неряшливость. Это было совершенно не в духе Летиции, так я и сказал Гризельде.— Не усматриваю ни малейшей связи между Летицией Протеро и нашей пылью, — сказал я.— И я тоже, — сказала моя жена. — Это вопиющая нелепость. Пожалуйста, поговори с Мэри сам. Она на кухне.Мне вовсе не хотелось беседовать с Мэри на эту тему, но Гризельда — она удивительно энергична и порывиста — буквально втолкнула меня в кухню, прежде чем я успел взбунтоваться.Мэри чистила картофель над раковиной.— Э-э — добрый день, — неуверенно сказал я.Мэри взглянула на меня и фыркнула носом, иного ответа я от нее не дождался.— Миссис Клемент сказала мне, что вы выразили желание нас покинуть.На это обращение Мэри соблаговолила ответить.— Бывает такое, — сказала она угрюмо, — что порядочная девушка этого нипочем не потерпит.— Не скажете ли вы мне, что собственно вас так огорчило?— Дело нехитрое, — скажу, в двух словах. (Должен заметить, что она сильно недооценила свои возможности.), Шляются тут разные, вынюхивают, когда я не вижу. Всюду суют свой нос. Да какое ей дело, когда я мету или пыль вытираю? Раз вы и хозяйка довольны, пусть другие-прочие не лезут. Коли я вам угодила, тут и говорить больше не о чем, я так считаю.Что касается меня, то мне Мэри никак не могла угодить. Признаюсь, я вижу в мечтах комнату, которую аккуратно прибирают каждое утро — стирают всюду пыль, ставят вещи на место… У Мэри свой метод — смахнуть пыль на самых видных местах, например на столе, — и мне он кажется крайне несовершенным. Однако в тот момент я понимал, что не время обсуждать второстепенные вопросы.— И на следствие меня вытащили, да? Выставили перед двенадцатью мужчинами такую порядочную девушку, как я! Мало ли какие вопросы они вздумают задавать! Я вам одно скажу. Я никогда не жила в доме, где произошло смертоубийство, и впредь не собираюсь.— Надеюсь, вам и не придется, — сказал я. — По закону вероятностей, это вряд ли повторится.— Надеюсь, вам и не придется, — сказал я. — По закону вероятностей, это вряд ли повторится.— Мне законы ни к чему. Это он был мировым судьей. Сколько хороших людей засадил за решетку только за то, что они несчастного кролика словят себе на обед, не то что он, со своими фазанами и прочей дичью, — стреляет потехи ради! Мало того, не успели его похоронить, как эта его дочка заявляется сюда и говорит, что я не умею свою работу справлять!— Вы хотите сказать, что мисс Протеро была здесь?— Была! Прихожу из «Голубого Кабана» и вижу — здесь. В кабинете вашем. И говорит: «Оу! — так она говорит. — Я ищу мой маленький желтенький беретик и шляпку такую, желтую. Я вчера ее тут позабыла».— «Вот что, — я ей говорю, — никакой такой шляпки я в глаза не видала. Ее тут не было, когда я убиралась утром в четверг», — говорю, — а она опять: «Оу, — говорит, — я полагаю, что вы ее не заметили. Вы ведь тут на скорую руку убираете, верно?» И — этими словами проводит пальчиком по каминной доске и сует его себе под нос. Как будто у меня было время снимать все безделушки, а потом ставить обратно — это в то самое утро, а полиция отперла кабинет только к ночи. «Раз хозяин с хозяйкой мною довольны, тут и говорить больше не о чем, мисс», — говорю. А она как засмеется — и вышла с такими словами: «Оу! А вы уверены, что они довольны?»— Теперь понятно, — сказал я.— Вот видите! Разве я бесчувственная какая? Да я, честное слово, готова себе пальцы до кости стереть, только бы вы с хозяйкой были довольны. А когда она задумает приготовить какое-нибудь новомодное блюдо, я всегда стараюсь ей угодить.— Я знаю, вы стараетесь, — успокоил ее я.— Но она, видно, что-то слышала, а то бы не стала такие слова говорить. А если я вам не угодила, уж лучше мне уйти. Вовсе не потому, что я ей верю, этой мисс Протеро. В Усадьбе ее не очень-то любят, скажу я вам. Чтобы сказать «пожалуйста» или «спасибо» — это нет, а вещи направо-налево раскидывать — это сколько угодно. Не стала бы я и внимания обращать на эту мисс Летицию Протеро, а вот мистер Деннис по ней сохнет. Это она умеет — обвести молодого джентльмена вокруг пальца, она такая.Увлекшись своими обличениями, Мэри выковыривала глазки из картофеля так энергично, что они летали по кухне, стуча, как частый град. В эту минуту один из них попал мне прямо в глаз, и это вызвало небольшую паузу.— Вам не кажется, — сказал я, прижимая платок к глазу, — что вы слишком близко к сердцу принимаете совсем безобидные слова? Видите ли, Мэри, хозяйка будет очень огорчена, если вы от нас уйдете.— Против хозяйки я ничего не имею, и против вас тоже, сэр, если уж на то пошло.— Ну вот, и хорошо. Сознайтесь, что вы вспылили из-за пустяков, а?Мэри зашмыгала носом.— Я была прямо сама не своя после следствия и всего прочего. Не бесчувственная я, на самом деле. Но хозяйку обижать я не стану.— Значит, все в порядке, — сказал я.Я вышел из кухни. Гризельда и Деннис поджидали меня в холле.— Ну как? — воскликнула Гризельда.— Она остается, — сказал я со вздохом.— Лен, — сказала моя жена, — ты такой умница!Я в душе никак не мог с ней согласиться. Разве умные люди так поступают… Я твердо уверен, что на всем белом свете не сыщешь служанки хуже Мэри. Я прекрасно понимал, что любая перемена была бы переменой к лучшему.Но мне было приятно порадовать Гризельду. Я подробно изложил обстоятельства, разобидевшие Мэри.— Похоже на Летицию, — сказал Деннис. — Она и не могла оставить свой желтый беретик здесь в среду. Она в нем пришла на теннис в четверг.— Мне это кажется вполне вероятным, — заметил я.— Никогда не помнит, куда она что бросила, — сказал Деннис с совершенно необоснованной, на мой взгляд, нежностью, словно тут было чем гордиться. — Теряет с дюжину вещей каждый день.— Необычайно привлекательная черта, — произнес я.Но Деннис не заметил никакого сарказма.— Да, она очень привлекательна, — сказал он, глубоко вздохнув. — Ей все время делают предложения, она сама мне сказала.— Если это происходит здесь, предложения незаконные — у нас нет ни одного неженатого мужчины, — сказал я.— А доктор Стоун? — сказала Гризельда, глаза у нее так и искрились лукавством.— Верно — он приглашал ее позавчера посмотреть на раскопки, — сказал я.— Как же иначе? — сказала Гризельда. — Она очень привлекательная, Лен. Даже лысые археологи это чувствуют.— Громадный сексапил, — изрек Деннис с видом знатока.Однако Лоуренс Реддинг оказался неподвластен очарованию Летиции. Гризельда и тут нашла объяснение и с уверенностью в своей правоте изложила его нам.— У Лоуренса у самого С.А. — хоть отравляй. Таким людям обычно нравятся — как бы это сказать — квакерши, понимаете? Замкнутые, скромницы. Таких женщин все почему-то считают холодными. Мне кажется, единственная женщина, которая могла пленить и удержать Лоуренса, — это Анна Протеро. Я уверена, что они никогда друг другу не наскучат. И все-таки, он сделал одну глупость, по-моему. Понимаете — он как-то воспользовался чувствами Летиции. Не думаю, чтобы он догадывался о них — ему это и в голову не пришло, он иногда проявляет скромность, но я чувствую, что она в него влюблена.— Она терпеть его не может, — с непререкаемым апломбом заявил Деннис. — Сама мне сказала.Никогда не слышал такого сочувственного молчания, каким Гризельда ответила на эти слова.Я пошел к себе в кабинет. Я до сих пор чувствовал в нем какое-то леденящее дыхание. Необходимо было преодолеть это ощущение. Я знал, что стоит мне уступить этому чувству, и я никогда в жизни не смогу пользоваться кабинетом. Погруженный в раздумье, я медленно подошел к письменному столу. Вот здесь сидел Протеро — румяный, энергичный, самодовольный — и вот здесь, в короткий миг, его поразили насмерть. Преступник стоял вот здесь, на том месте, где сейчас стою я.Итак, Протеро больше нет…Вот и перо, которое он держал в руке.На полу темноватое пятно: ковер отослали в чистку, но кровь пропитала доски пола.Меня пробрала дрожь.— Нет, не могу оставаться в этой комнате, — сказал я вслух. — Не могу здесь быть.Вдруг мне в глаза бросилось что-то, ярко-голубое пятнышко, не больше. Я наклонился. Под столом лежала небольшая вещица. Я ее поднял.Я стоял неподвижно, не сводя глаз с вещицы, которую держал на ладони. Вошла Гризельда.— Забыла тебе сказать, Лен. Мисс Марпл приглашает нас зайти сегодня вечером, после обеда. Поразвлечь племянника. Она опасается, что ему тут скучно. Я обещала, что мы придем.— Прекрасно, милая.— Что это ты рассматриваешь?— Ничего.Я сжал пальцы в кулак, посмотрел на жену и сказал:— Если ты не сумеешь развеселить мистера Рэймонда Уэста, значит, ему угодить невозможно.Моя жена сказала: «Как тебе не стыдно, Лен», и покраснела.Она ушла, и я снова разжал пальцы.У меня на ладони лежала сережка с голубой бирюзой, окруженной мелким жемчугом.Драгоценность была необычная, довольно заметная, и я помнил совершенно точно, где видел ее в последний раз.</blockquote>

Проверка