Меню
Главная
Форумы
Новые сообщения
Поиск сообщений
Наш YouTube
Пользователи
Зарегистрированные пользователи
Текущие посетители
Вход
Регистрация
Что нового?
Поиск
Поиск
Искать только в заголовках
От:
Новые сообщения
Поиск сообщений
Меню
Главная
Форумы
Раздел досуга с баней
Библиотека
А.Кристи "Убийство в доме викария"
JavaScript отключён. Чтобы полноценно использовать наш сайт, включите JavaScript в своём браузере.
Вы используете устаревший браузер. Этот и другие сайты могут отображаться в нём некорректно.
Вам необходимо обновить браузер или попробовать использовать
другой
.
Ответить в теме
Сообщение
<blockquote data-quote="Маруся" data-source="post: 1111627" data-attributes="member: 1"><p>Глава 13</p><p></p><p>Мне как-то не верилось, что миссис Прайс Ридли обуревали столь драматические намерения, но все же я не мог не задать себе вопрос: зачем она все-таки отправилась в полицейский участок? Может быть, у нее была действительно важная информация, или, по крайней мере, что-то казалось ей важным? Но, как бы то ни было, нам предстояло узнать это в ближайшее время.</p><p></p><p>Мы застали миссис Прайс Ридли уже в участке: она с неимоверной скорострельностью вела словесную атаку на сильно растерявшегося дежурного констебля. Я с первого взгляда понял, что она возмущена до крайности — бант на ее шляпке весьма красноречиво трясся. Миссис Прайс Ридли носит, насколько я понимаю, головной убор, называемый «шляпка для почтенной матери семейства», — фирменный товар, выпускаемый в соседнем городке Мач Бенэм. Эта шляпка изящно балансирует на бастионе из волос, хотя и несколько перегружена пышными шелковыми бантами. Когда Гризельда хочет меня напугать, она грозится купить «шляпку для почтенной матери семейства».</p><p></p><p>Когда мы вошли, миссис Прайс Ридли прервала свою горячую речь.</p><p></p><p>— Миссис Прайс Ридли? — осведомился полковник Мельчетт, приподнимая шляпу.</p><p></p><p>— Позвольте представить вам полковника Мельчетта, миссис Прайс Ридли, — сказал я. — Полковник Мельчетт — начальник полиции нашего графства.</p><p></p><p>Миссис Прайс Ридли окинула меня ледяным взглядом, но на долю полковника у нее все же нашлось нечто вроде благосклонной улыбки.</p><p></p><p>— Мы только что заходили к вам домой, миссис Прайс Ридли, — пояснил полковник, — и узнали, что вы уже опередили нас.</p><p></p><p>Миссис Прайс Ридли окончательно растаяла.</p><p></p><p>— А! — Я рада, что на этот случай наконец обратили внимание, — заметила она. — Хулиганство, вот как это называется. Форменное хулиганство.</p><p></p><p>Спору нет, убийство — весьма прискорбный случай, но я бы не стал называть его хулиганством. Полковнику Мельчетту, насколько я заметил, термин тоже показался не совсем подходящим.</p><p></p><p>— А! — Я рада, что на этот случай наконец обратили внимание, — заметила она. — Хулиганство, вот как это называется. Форменное хулиганство.</p><p></p><p>Спору нет, убийство — весьма прискорбный случай, но я бы не стал называть его хулиганством. Полковнику Мельчетту, насколько я заметил, термин тоже показался не совсем подходящим.</p><p></p><p>— Вы можете сообщить нам что-нибудь, относящееся к делу? — спросил он.</p><p></p><p>— Сами должны знать. Это обязанность полиции. За что мы платим налоги, я вас спрашиваю?</p><p></p><p>Каждый раз поневоле задаешь себе вопрос — сколько раз в год мы слышим эту фразу?</p><p></p><p>— Мы делаем все, что можем, миссис Прайс Ридли, — сказал начальник полиции.</p><p></p><p>— Да ведь ваш дежурный ничего об этом не знал, пока я сама ему не сказала! — воскликнула возмущенная дама.</p><p></p><p>Мы все взглянули на дежурного констебля.</p><p></p><p>— Леди сообщила о телефонном звонке. Ее оскорбили. Как я понял, это случай оскорбления в грубых нецензурных выражениях.</p><p></p><p>— О! Понимаю. — Хмурое лицо полковника просветлело. — Мы говорили о совершенно разных вещах. Вы пришли сюда принести жалобу, не так ли?</p><p></p><p>Мельчетт — человек, умудренный опытом. Он знает, что единственный способ обращения с разгневанной дамой средних лет — это выслушать ее до конца. Когда она выскажет все, что хотела сказать, появится хотя бы небольшая вероятность, что она услышит и то, что вы ей скажете.</p><p></p><p>Речь миссис Прайс Ридли снова полилась неудержимым потоком.</p><p></p><p>— Как можно допускать подобное хулиганство? Его надо пресекать! Звонить даме домой и оскорблять ее, да, оскорблять! Я не привыкла терпеть такие оскорбления. После войны нравственность так упала, все распустились — аморальность! Говорят что попало, носят что попало…</p><p></p><p>— Согласен, — поспешно ввернул полковник Мельчетт. — Расскажите, что именно произошло?</p><p></p><p>Миссис Прайс Ридли сделала глубокий вдох и снова заговорила:</p><p></p><p>— Мне позвонили…</p><p></p><p>— Когда?</p><p></p><p>— Вчера днем — точнее, ближе к вечеру. Около половины седьмого. Я подошла к телефону ни о чем не подозревая. И на меня тут же посыпались грязные оскорбления, угрозы…</p><p></p><p>— А в каких словах это выражалось?</p><p></p><p>Миссис Прайс Ридли слегка порозовела.</p><p></p><p>— Я отказываюсь их повторять.</p><p></p><p>— В нецензурных выражениях, — сообщил констебль, слегка приглушая свой рокочущий бас.</p><p></p><p>— Вы услышали площадную брань?</p><p></p><p>— Смотря что называть площадной бранью.</p><p></p><p>— А вы поняли, о чем идет речь? — спросил я.</p><p></p><p>— Разумеется, поняла.</p><p></p><p>— Значит, никакой грубой брани не было, — сказал я.</p><p></p><p>Миссис Прайс Ридли подозрительно взглянула на меня.</p><p></p><p>— Утонченная леди, естественно, не может быть знакома с грубой бранью, — пояснил я.</p><p></p><p>— Да нет, никаких дурных слов не было, — сказала миссис Прайс Ридли. — Вначале я даже попалась на удочку. Приняла за обычный разговор. Потом это… э-э… лицо перешло к личным оскорблениям.</p><p></p><p>— Оскорблениям?</p><p></p><p>— Да, это были ужасные оскорбления. Я так перепугалась!</p><p></p><p>— Угрожали вам, да?</p><p></p><p>— Да. А я не привыкла, чтобы мне угрожали.</p><p></p><p>— А чем они вам угрожали? Речь шла о телесных повреждениях?</p><p></p><p>— Этого бы я не сказала.</p><p></p><p>— Боюсь, миссис Прайс Ридли, что вам придется быть несколько более откровенной. Чем именно вам угрожали?</p><p></p><p>Миссис Прайс Ридли явно не хотелось отвечать на этот вопрос.</p><p></p><p>— Точно не могу вспомнить. Я так переволновалась. Но под конец, когда я была уже совсем вне себя, этот <em>негодяй</em> расхохотался.</p><p></p><p>— Голос был мужской или женский?</p><p></p><p>— Голос дегенерата, — авторитетно заявила миссис Прайс Ридли. — Неестественный, я бы сказала. То грубый, то писклявый. Очень <em>странный</em> голос.</p><p></p><p>— Наверно, обычный розыгрыш, — утешил ее полковник.</p><p></p><p>— Если и так, то преступный розыгрыш — у меня мог случиться разрыв сердца!</p><p></p><p>— Мы постараемся все выяснить, — сказал полковник. — Верно, инспектор? Проверьте, откуда звонили. Вы не могли бы сказать нам более определенно, что он говорил, миссис Прайс Ридли?</p><p></p><p>В глубине души миссис Прайс Ридли началась жестокая борьба. Скрытность боролась с мстительностью. Мстительность возобладала.</p><p></p><p>— Конечно, это должно остаться между нами, — начала она.</p><p></p><p>— Разумеется!</p><p></p><p>— Это существо сказало — я вряд ли смогу повторить эти слова…</p><p></p><p>— Ничего, ничего, — ободряюще вставил полковник Мельчетт.</p><p></p><p>— Вы <em>зловредная старая сплетница</em> ! Я, полковник Мельчетт! Я — «старая сплетница»! <em>Но на этот раз вы зашли чересчур далеко. Скотленд-Ярд вас притянет к суду за клевету</em> .</p><p></p><p>— Понимаю, как вы разволновались, — заметил полковник Мельчетт, покусывая усы, чтобы скрыть улыбку.</p><p></p><p>— <em>Попридержите язык, а то вам будет худо, и очень худо</em> . Не могу вам передать, с какой угрозой это было сказано. Я еле выговорила — «Кто вы?», вот так, и голос ответил: «Мститель». Я слабо вскрикнула. Слово прозвучало так жутко. А потом — потом оно засмеялось! Засмеялось! Это я точно слышала. И все. Я слышала, как оно повесило трубку. Конечно, я тут же позвонила на коммутатор, узнать, откуда звонили, а они сказали, что понятия не имеют. Вы же знаете, какие там барышни. Ужасающе грубые и черствые.</p><p></p><p>— О да, — сказал я.</p><p></p><p>— Я просто лишилась сил, — продолжала миссис Прайс Ридли. — Нервы были так взвинчены, что, когда в лесу раздался выстрел, я буквально подскочила на полметра, уверяю вас. Можете себе представить!</p><p></p><p>— Выстрел в лесу? — насторожился инспектор Слак.</p><p></p><p>— Я была в таком состоянии, что он мне показался выстрелом из пушки. О, воскликнула я и без сил упала на софу. Клара была вынуждена принести мне стаканчик черносливовой наливки.</p><p></p><p>— Ужасно, — сказал Мельчетт. — Ужасно. Для вас это было тяжкое испытание. Выстрел был очень громкий, как вы сказали? Как будто стреляли поблизости?</p><p></p><p>— Мне это показалось, у меня нервы не выдержали.</p><p></p><p>— Конечно. Я понимаю. А в какое время вы слышали выстрел? Нам нужно знать, чтобы проследить, кто звонил.</p><p></p><p>— Примерно в половине седьмого.</p><p></p><p>— А более точно вы не могли бы сказать?</p><p></p><p>— Видите ли, маленькие часы у меня на камине только что отзвонили половину часа) и я сказала себе: «Эти часы опять спешат». (Часы и вправду убегают.) Я посмотрела на свои часики, и на них было всего десять минут седьмого, но, когда я поднесла их к уху, оказалось, что они стоят. Тут я подумала: «Что ж, если эти часы спешат, я через минуту-другую услышу звон на церковной колокольне». Но тут, как назло, зазвонил телефон, и у меня все из головы вылетело. — Она замолчала, еле переводя дух.</p><p></p><p>— Что ж, это достаточно точно, — сказал полковник Мельчетт. — Мы все для вас сделаем, миссис Прайс Ридли.</p><p></p><p>— Вы просто считайте это глупой шуткой и больше не тревожьтесь, миссис Прайс Ридли, — добавил я.</p><p></p><p>Она холодно посмотрела на меня. Я понял, что происшествие с фунтовой бумажкой еще не позабыто.</p><p></p><p>— Диковинные вещи творятся у нас в деревне последнее время, — сказала она, обращаясь к Мельчетту. — Диковинные вещи, иначе не скажешь. Полковник Протеро собирался ими заняться, и что же с ним сделали, с бедняжкой? Может, настал и мой черед?</p><p></p><p>И она удалилась, недовольно покачивая головой. Мельчетт пробормотал себе под нос: «Держи карман!» Потом вопросительно взглянул на инспектора Слака.</p><p></p><p>Славный служака медленно наклонил голову.</p><p></p><p>— Похоже, все сходится, сэр. Выстрел слышали трое. Остается узнать, кто стрелял. Возня с делом мистера Реддинга порядком нас задержала. Но у нас есть кое-какие кончики. Пока я считал мистера Реддинга виновным, я за них не брался. Теперь все переменилось. И первое, чем я займусь, — это телефонный звонок.</p><p></p><p>— К миссис Прайс Ридли?</p><p></p><p>Инспектор ухмыльнулся.</p><p></p><p>— Да нет, хотя придется взять и его на заметку, а то старушенция от нас не отвяжется. Я говорю про ложный звонок, которым вызвали викария.</p><p></p><p>— Да, — сказал Мельчетт. — Это очень важно.</p><p></p><p>— А потом мы выясним, что делал каждый из них между шестью и семью часами. Я хочу сказать, опросим всех в Старой Усадьбе, да и в деревне тоже придется почти всех допросить. Я не сдержал вздоха:</p><p></p><p>— Вы на диво энергичны, инспектор Слак. — Мой девиз: работа, работа, и еще раз работа! С вас, пожалуй, и начнет, мистер Клемент. Расскажите, что вы делали.</p><p></p><p>— Охотно. Мне позвонили около половины шестого.</p><p></p><p>— Голос мужской или женский?</p><p></p><p>— Женский. По крайней мере, мне так показалось. Но я, само собой, был в полной уверенности, что говорит миссис Аббот.</p><p></p><p>— Но вы не узнали голос миссис Аббот?</p><p></p><p>— Нет, этого я утверждать не берусь. Я вообще не обратил внимания на голос, как-то не задумывался над этим.</p><p></p><p>— И вы тотчас вышли? Пешком? У вас что, нет велосипеда?</p><p></p><p>— Нет.</p><p></p><p>— Понятно. Вы шли — много это заняло?</p><p></p><p>— До фермы две мили без малого, какой дорогой ни пойдешь.</p><p></p><p>— Через лес Старой Усадьбы все же короче, не так ли?</p><p></p><p>— Вы правы. Но дорога плохая. Я шел туда и обратно тропинкой через поля.</p><p></p><p>— Той самой, что подходит к калитке вашего сада?</p><p></p><p>— Да.</p><p></p><p>— А миссис Клемент?</p><p></p><p>— Жена была в Лондоне. Вернулась на поезде в 6:50.</p><p></p><p>— Верно. Служанка ее видела. Ну, с вашим домом все ясно. Надо побывать в Старой Усадьбе. Потом хочу допросить миссис Лестрэндж. Она ходила к Протеро накануне убийства — что-то тут нечисто. Да, в этом деле много странностей.</p><p></p><p>Я согласился.</p><p></p><p>Бросив взгляд на часы, я увидел, что пора ко второму завтраку. Я пригласил Мельчетта закусить чем бог послал, но он отговорился тем, что ему надо непременно быть в «Голубом Кабане». Там кормят отменно — у них всегда подадут и жаркое, и гарнир из овощей. Я подумал, что он сделал правильный выбор. После разговоров с полицией Мэри, вероятно, не в самом благодушном настроении.</p></blockquote><p></p>
[QUOTE="Маруся, post: 1111627, member: 1"] Глава 13 Мне как-то не верилось, что миссис Прайс Ридли обуревали столь драматические намерения, но все же я не мог не задать себе вопрос: зачем она все-таки отправилась в полицейский участок? Может быть, у нее была действительно важная информация, или, по крайней мере, что-то казалось ей важным? Но, как бы то ни было, нам предстояло узнать это в ближайшее время. Мы застали миссис Прайс Ридли уже в участке: она с неимоверной скорострельностью вела словесную атаку на сильно растерявшегося дежурного констебля. Я с первого взгляда понял, что она возмущена до крайности — бант на ее шляпке весьма красноречиво трясся. Миссис Прайс Ридли носит, насколько я понимаю, головной убор, называемый «шляпка для почтенной матери семейства», — фирменный товар, выпускаемый в соседнем городке Мач Бенэм. Эта шляпка изящно балансирует на бастионе из волос, хотя и несколько перегружена пышными шелковыми бантами. Когда Гризельда хочет меня напугать, она грозится купить «шляпку для почтенной матери семейства». Когда мы вошли, миссис Прайс Ридли прервала свою горячую речь. — Миссис Прайс Ридли? — осведомился полковник Мельчетт, приподнимая шляпу. — Позвольте представить вам полковника Мельчетта, миссис Прайс Ридли, — сказал я. — Полковник Мельчетт — начальник полиции нашего графства. Миссис Прайс Ридли окинула меня ледяным взглядом, но на долю полковника у нее все же нашлось нечто вроде благосклонной улыбки. — Мы только что заходили к вам домой, миссис Прайс Ридли, — пояснил полковник, — и узнали, что вы уже опередили нас. Миссис Прайс Ридли окончательно растаяла. — А! — Я рада, что на этот случай наконец обратили внимание, — заметила она. — Хулиганство, вот как это называется. Форменное хулиганство. Спору нет, убийство — весьма прискорбный случай, но я бы не стал называть его хулиганством. Полковнику Мельчетту, насколько я заметил, термин тоже показался не совсем подходящим. — А! — Я рада, что на этот случай наконец обратили внимание, — заметила она. — Хулиганство, вот как это называется. Форменное хулиганство. Спору нет, убийство — весьма прискорбный случай, но я бы не стал называть его хулиганством. Полковнику Мельчетту, насколько я заметил, термин тоже показался не совсем подходящим. — Вы можете сообщить нам что-нибудь, относящееся к делу? — спросил он. — Сами должны знать. Это обязанность полиции. За что мы платим налоги, я вас спрашиваю? Каждый раз поневоле задаешь себе вопрос — сколько раз в год мы слышим эту фразу? — Мы делаем все, что можем, миссис Прайс Ридли, — сказал начальник полиции. — Да ведь ваш дежурный ничего об этом не знал, пока я сама ему не сказала! — воскликнула возмущенная дама. Мы все взглянули на дежурного констебля. — Леди сообщила о телефонном звонке. Ее оскорбили. Как я понял, это случай оскорбления в грубых нецензурных выражениях. — О! Понимаю. — Хмурое лицо полковника просветлело. — Мы говорили о совершенно разных вещах. Вы пришли сюда принести жалобу, не так ли? Мельчетт — человек, умудренный опытом. Он знает, что единственный способ обращения с разгневанной дамой средних лет — это выслушать ее до конца. Когда она выскажет все, что хотела сказать, появится хотя бы небольшая вероятность, что она услышит и то, что вы ей скажете. Речь миссис Прайс Ридли снова полилась неудержимым потоком. — Как можно допускать подобное хулиганство? Его надо пресекать! Звонить даме домой и оскорблять ее, да, оскорблять! Я не привыкла терпеть такие оскорбления. После войны нравственность так упала, все распустились — аморальность! Говорят что попало, носят что попало… — Согласен, — поспешно ввернул полковник Мельчетт. — Расскажите, что именно произошло? Миссис Прайс Ридли сделала глубокий вдох и снова заговорила: — Мне позвонили… — Когда? — Вчера днем — точнее, ближе к вечеру. Около половины седьмого. Я подошла к телефону ни о чем не подозревая. И на меня тут же посыпались грязные оскорбления, угрозы… — А в каких словах это выражалось? Миссис Прайс Ридли слегка порозовела. — Я отказываюсь их повторять. — В нецензурных выражениях, — сообщил констебль, слегка приглушая свой рокочущий бас. — Вы услышали площадную брань? — Смотря что называть площадной бранью. — А вы поняли, о чем идет речь? — спросил я. — Разумеется, поняла. — Значит, никакой грубой брани не было, — сказал я. Миссис Прайс Ридли подозрительно взглянула на меня. — Утонченная леди, естественно, не может быть знакома с грубой бранью, — пояснил я. — Да нет, никаких дурных слов не было, — сказала миссис Прайс Ридли. — Вначале я даже попалась на удочку. Приняла за обычный разговор. Потом это… э-э… лицо перешло к личным оскорблениям. — Оскорблениям? — Да, это были ужасные оскорбления. Я так перепугалась! — Угрожали вам, да? — Да. А я не привыкла, чтобы мне угрожали. — А чем они вам угрожали? Речь шла о телесных повреждениях? — Этого бы я не сказала. — Боюсь, миссис Прайс Ридли, что вам придется быть несколько более откровенной. Чем именно вам угрожали? Миссис Прайс Ридли явно не хотелось отвечать на этот вопрос. — Точно не могу вспомнить. Я так переволновалась. Но под конец, когда я была уже совсем вне себя, этот [I]негодяй[/I] расхохотался. — Голос был мужской или женский? — Голос дегенерата, — авторитетно заявила миссис Прайс Ридли. — Неестественный, я бы сказала. То грубый, то писклявый. Очень [I]странный[/I] голос. — Наверно, обычный розыгрыш, — утешил ее полковник. — Если и так, то преступный розыгрыш — у меня мог случиться разрыв сердца! — Мы постараемся все выяснить, — сказал полковник. — Верно, инспектор? Проверьте, откуда звонили. Вы не могли бы сказать нам более определенно, что он говорил, миссис Прайс Ридли? В глубине души миссис Прайс Ридли началась жестокая борьба. Скрытность боролась с мстительностью. Мстительность возобладала. — Конечно, это должно остаться между нами, — начала она. — Разумеется! — Это существо сказало — я вряд ли смогу повторить эти слова… — Ничего, ничего, — ободряюще вставил полковник Мельчетт. — Вы [I]зловредная старая сплетница[/I] ! Я, полковник Мельчетт! Я — «старая сплетница»! [I]Но на этот раз вы зашли чересчур далеко. Скотленд-Ярд вас притянет к суду за клевету[/I] . — Понимаю, как вы разволновались, — заметил полковник Мельчетт, покусывая усы, чтобы скрыть улыбку. — [I]Попридержите язык, а то вам будет худо, и очень худо[/I] . Не могу вам передать, с какой угрозой это было сказано. Я еле выговорила — «Кто вы?», вот так, и голос ответил: «Мститель». Я слабо вскрикнула. Слово прозвучало так жутко. А потом — потом оно засмеялось! Засмеялось! Это я точно слышала. И все. Я слышала, как оно повесило трубку. Конечно, я тут же позвонила на коммутатор, узнать, откуда звонили, а они сказали, что понятия не имеют. Вы же знаете, какие там барышни. Ужасающе грубые и черствые. — О да, — сказал я. — Я просто лишилась сил, — продолжала миссис Прайс Ридли. — Нервы были так взвинчены, что, когда в лесу раздался выстрел, я буквально подскочила на полметра, уверяю вас. Можете себе представить! — Выстрел в лесу? — насторожился инспектор Слак. — Я была в таком состоянии, что он мне показался выстрелом из пушки. О, воскликнула я и без сил упала на софу. Клара была вынуждена принести мне стаканчик черносливовой наливки. — Ужасно, — сказал Мельчетт. — Ужасно. Для вас это было тяжкое испытание. Выстрел был очень громкий, как вы сказали? Как будто стреляли поблизости? — Мне это показалось, у меня нервы не выдержали. — Конечно. Я понимаю. А в какое время вы слышали выстрел? Нам нужно знать, чтобы проследить, кто звонил. — Примерно в половине седьмого. — А более точно вы не могли бы сказать? — Видите ли, маленькие часы у меня на камине только что отзвонили половину часа) и я сказала себе: «Эти часы опять спешат». (Часы и вправду убегают.) Я посмотрела на свои часики, и на них было всего десять минут седьмого, но, когда я поднесла их к уху, оказалось, что они стоят. Тут я подумала: «Что ж, если эти часы спешат, я через минуту-другую услышу звон на церковной колокольне». Но тут, как назло, зазвонил телефон, и у меня все из головы вылетело. — Она замолчала, еле переводя дух. — Что ж, это достаточно точно, — сказал полковник Мельчетт. — Мы все для вас сделаем, миссис Прайс Ридли. — Вы просто считайте это глупой шуткой и больше не тревожьтесь, миссис Прайс Ридли, — добавил я. Она холодно посмотрела на меня. Я понял, что происшествие с фунтовой бумажкой еще не позабыто. — Диковинные вещи творятся у нас в деревне последнее время, — сказала она, обращаясь к Мельчетту. — Диковинные вещи, иначе не скажешь. Полковник Протеро собирался ими заняться, и что же с ним сделали, с бедняжкой? Может, настал и мой черед? И она удалилась, недовольно покачивая головой. Мельчетт пробормотал себе под нос: «Держи карман!» Потом вопросительно взглянул на инспектора Слака. Славный служака медленно наклонил голову. — Похоже, все сходится, сэр. Выстрел слышали трое. Остается узнать, кто стрелял. Возня с делом мистера Реддинга порядком нас задержала. Но у нас есть кое-какие кончики. Пока я считал мистера Реддинга виновным, я за них не брался. Теперь все переменилось. И первое, чем я займусь, — это телефонный звонок. — К миссис Прайс Ридли? Инспектор ухмыльнулся. — Да нет, хотя придется взять и его на заметку, а то старушенция от нас не отвяжется. Я говорю про ложный звонок, которым вызвали викария. — Да, — сказал Мельчетт. — Это очень важно. — А потом мы выясним, что делал каждый из них между шестью и семью часами. Я хочу сказать, опросим всех в Старой Усадьбе, да и в деревне тоже придется почти всех допросить. Я не сдержал вздоха: — Вы на диво энергичны, инспектор Слак. — Мой девиз: работа, работа, и еще раз работа! С вас, пожалуй, и начнет, мистер Клемент. Расскажите, что вы делали. — Охотно. Мне позвонили около половины шестого. — Голос мужской или женский? — Женский. По крайней мере, мне так показалось. Но я, само собой, был в полной уверенности, что говорит миссис Аббот. — Но вы не узнали голос миссис Аббот? — Нет, этого я утверждать не берусь. Я вообще не обратил внимания на голос, как-то не задумывался над этим. — И вы тотчас вышли? Пешком? У вас что, нет велосипеда? — Нет. — Понятно. Вы шли — много это заняло? — До фермы две мили без малого, какой дорогой ни пойдешь. — Через лес Старой Усадьбы все же короче, не так ли? — Вы правы. Но дорога плохая. Я шел туда и обратно тропинкой через поля. — Той самой, что подходит к калитке вашего сада? — Да. — А миссис Клемент? — Жена была в Лондоне. Вернулась на поезде в 6:50. — Верно. Служанка ее видела. Ну, с вашим домом все ясно. Надо побывать в Старой Усадьбе. Потом хочу допросить миссис Лестрэндж. Она ходила к Протеро накануне убийства — что-то тут нечисто. Да, в этом деле много странностей. Я согласился. Бросив взгляд на часы, я увидел, что пора ко второму завтраку. Я пригласил Мельчетта закусить чем бог послал, но он отговорился тем, что ему надо непременно быть в «Голубом Кабане». Там кормят отменно — у них всегда подадут и жаркое, и гарнир из овощей. Я подумал, что он сделал правильный выбор. После разговоров с полицией Мэри, вероятно, не в самом благодушном настроении. [/QUOTE]
Вставить цитаты…
Проверка
Ответить
Главная
Форумы
Раздел досуга с баней
Библиотека
А.Кристи "Убийство в доме викария"
