JavaScript отключён. Чтобы полноценно использовать наш сайт, включите JavaScript в своём браузере.

Ответить в теме

Сообщение: <blockquote data-quote="Маруся" data-source="post: 1111621" data-attributes="member: 1">Глава 8По дороге в участок мы почти не разговаривали. Хэйдок слегка отстаю и сказал мне вполголоса:— Знаете, не нравится мне все это. Не нравится. Мы все чего-то тут не понимаем.У него был крайне озабоченный, встревоженный вид.Инспектор Слак был на месте, и мы уже вскоре оказались лицом к лицу с Лоуренсом Реддингом.Его бледное лицо выглядело усталым, но он был совершенно спокоен, поразительно спокоен, сказал бы я, при сложившихся обстоятельствах. Мельчетт же хмыкал и фыркал, явно нервничая.— Слушайте, Реддинг, — начал он, — мне известны показания, которые вы давали инспектору Слаку. Вы утверждаете, что пришли в дом викария примерно без четверти семь, встретили Протеро, поссорились с ним, застрелили его и ушли. Протокол я вам не читаю, но это главное.— Да.— Я собираюсь задать вам несколько вопросов. Вас уже уведомили, что вы можете не отвечать на них, если не сочтете нужным. Ваш адвокат…Лоуренс не дал ему договорить.— Мне нечего скрывать. Я убил Протеро.— А! Ладно! — и Мельчетт громко фыркнул. — А как у вас оказался с собой пистолет?— Он был у меня в кармане, — ответил Лоуренс, слегка помявшись.— И вы взяли его с собой, когда шли к священнику?— Да.— Зачем?— Я всегда держу его при себе.Он снова слегка замешкался с ответом, и я окончательно уверился, что он говорит неправду.— А зачем вы перевели часы назад?— Часы? — Лоуренс явно не знал, что сказать.— Ну да, стрелки показывали 6:22.Его лицо внезапно исказилось от страха.— А, да — конечно. Я — я их перевел.Хэйдок неожиданно бросил ему в лицо:— Куда вы стреляли?— В полковника Протеро.— Я спрашиваю, в какую часть тела?— А! Я, кажется, в голову. Да, я стрелял в голову.— Вы что, не помните?— Вам все и так известно, зачем вы спрашиваете?Это была слабая, неловкая попытка вывернуться. Снаружи послышался какой-то шум. Вошел констебль с запиской. Он был без шлема.— Письмо викарию. Написано — срочно.Я вскрыл конверт и прочел:«Прошу вас, умоляю, приходите ко мне. Я не знаю, что мне делать. Я должна кому-то признаться. Пожалуйста, приходите немедленно и приведите с собой кого хотите. Анна Протеро».Я бросил на Мельчетта красноречивый взгляд. Он понял намек. Мы вышли все вместе. Я бросил взгляд через плечо и мельком увидел лицо Лоуренса Реддинга. Глаза его были прикованы к листку бумаги, который я держал в руке, с выражением такого мучительного отчаяния и страдания, какое мне едва ли приходилось видеть на человеческом лице.Я вспомнил, как Анна Протеро, сидя передо мной на диване, сказала: «Я готова на все», и на душе у меня стало невыразимо тяжко. Я вдруг увидел причину героического самооговора Лоуренса Реддинга. Мельчетт разговаривал со Слаком.— Выяснили, чем Реддинг занимался в течение дня? Есть основания полагать, что он убил Протеро раньше, чем он говорит. Разберитесь и доложите.Он обернулся ко мне, и я молча протянул ему письмо Анны Протеро. Он пробежал его и удивленно надул губы. Потом пристально взглянул на меня.— Вы на это намекали утром?— Да. Тогда я не был уверен, должен ли я все рассказать. Теперь я считаю это своим долгом.И я рассказал ему о том, что видел в тот вечер в «мастерской».Полковник обменялся несколькими словами с инспектором, и мы отправились в Старую Усадьбу. Доктор Хэйдок пошел вместе с нами.Дверь отворил безукоризненный дворецкий — с приличествующей обстоятельствам торжественностью в каждом движении.— Доброе утро, — сказал Мельчетт. — Будьте добры, попросите горничную миссис Протеро доложить о нас, а потом возвращайтесь сюда, я вам задам несколько вопросов.Дворецкий поспешно удалился, но вскоре вернулся и доложил, что поручение выполнено.— А теперь поговорим про вчерашний день, — сказал Мельчетт. — Ваш хозяин был дома во время ленча?— Да, сэр.— И настроение у него было обычное?— Насколько я мог заметить, да, сэр.— А потом что было?— После ленча миссис Протеро пошла к себе прилечь, а полковник ушел к себе в кабинет. Мисс Протеро уехала играть в теннис, на спортивной машине. Полковник и миссис Протеро пили чай в гостиной, в половине пятого. Шоферу было приказано подать машину в пять тридцать, они собирались ехать в деревню. Как только они уехали, позвонил мистер Клемент, — поклон в мою сторону, — и я сказал ему, что они уже уехали.— Гм-м… — протянул полковник Мельчетт. — Когда мистер Реддинг был здесь в последний раз?— Во вторник днем, сэр.— Насколько мне известно, они немного не поладили?— Должно быть, так, сэр. Мне было приказано впредь не принимать мистера Реддинга.— А вы сами слышали, как они ссорились? — напрямик спросил полковник Мельчетт.— У полковника Протеро был очень звучный голос, сэр, особенно когда он сердился. Я поневоле слышал кое-что, когда он повышал голос.— Достаточно, чтобы понять, о чем идет спор?— Я понял, сэр, что речь идет о портрете, который писал мистер Реддинг, о портрете мисс Летиции.Фырканье Мельчетта прозвучало, как рычанье.— Вы видели мистера Реддинга перед уходом?— Да, сэр, я его провожал.— Он был очень сердит?— Да нет, сэр, если позволите, я бы сказал, что он скорее выглядел довольным.— Так вчера он сюда не заходил?— Нет, сэр.— А еще кто-нибудь заходил?— Вчера — никто, сэр.— А позавчера?— Во второй половине дня приходил мистер Деннис Клемент. И доктор Стоун пробыл здесь некоторое время. А вечером заходила дама.— Дама? — Мельчетт искренне удивился. — Кто такая?Дворецкий не смог припомнить ее имя. Дама была незнакомая, он никогда раньше ее не видел. Она, конечно, назвала себя, и он ей сказал, что сейчас все обедают, тогда она согласилась подождать. И он проводил ее в малую гостиную.Она спрашивала полковника Протеро, а не миссис Протеро. Он доложил полковнику, и тот прошел в малую гостиную, как только отобедали.Сколько дама пробыла? Пожалуй, с полчаса. Полковник сам проводил ее из дому. А! Наконец-то, он вспомнил ее имя. Эта дама назвалась миссис Лестрэндж.Этого никто не ожидал.— Любопытно, — сказал Мельчетт. — Весьма, весьма любопытно.Но больше мы ничего сказать не успели — нам доложили, что миссис Протеро готова нас принять.Анна лежала в постели. Лицо у нее было бледное, а глаза лихорадочно блестели. Выражение ее лица меня поразило — суровое, решительное. Она обратилась ко мне.— Благодарю вас за то, что вы пришли, — сказала она. — Я вижу, вы правильно поняли мою просьбу привести с собой кого вы хотите. — Она замолчала.— Самое лучшее — разом со всем покончить, верно? — продолжала она. Ее губы тронула странная, жалкая полуулыбка. — Должно быть, я обязана заявить об этом вам, полковник Мельчетт. Видите ли, это я убила своего мужа.Полковник Мельчетт заговорил с необычное мягкостью:— Дорогая моя миссис Протеро…— Нет! Это чистая правда. Боюсь, что я слишком прямо вам об этом сказала, но я совершенно не способна устраивать истерики по какому бы то ни было поводу. Я долго ненавидела его, а вчера убила.Полковник Мельчетт заговорил с необычное мягкостью:— Дорогая моя миссис Протеро…— Нет! Это чистая правда. Боюсь, что я слишком прямо вам об этом сказала, но я совершенно не способна устраивать истерики по какому бы то ни было поводу. Я долго ненавидела его, а вчера убила.Она откинулась на подушки и закрыла глаза.— Вот и все. Я думаю, что вы арестуете меня и заберете с собой. Я встану и оденусь, как только соберусь с силами. А сейчас мне нехорошо.— Вам известно, миссис Протеро, что мистер Лоуренс Реддинг уже признался в совершении этого преступления?Анна открыла глаза и оживленно закивала.— Знаю. Глупый мальчишка. Он очень влюблен в меня, вы знаете? Ужасно благородный поступок — и ужасная глупость.— Он знал, что преступление совершили вы?— Да.— Откуда он это узнал?Она замялась.— Вы сами ему сказали?Она все еще медлила с ответом. Казалось, она не знает, какой ответ выбрать.— Да, я ему сказала…Она нервно передернула плечами.— Вы не могли бы меня оставить? Я же вам все сказала. Я не желаю больше об этом говорить.— А где вы достали пистолет, миссис Протеро?— Пистолет? О, — это пистолет мужа. Я взяла его из ящика ночного столика.— Понятно. И взяли с собой в дом священника?— Да. Я знала, что муж должен быть там.— Когда это было?— Должно быть, после шести — четверть или двадцать минут седьмого — примерно в это время.— Вы взяли пистолет, намереваясь застрелить своего мужа?— Нет, нет, я… я взяла его для себя.— Понятно. Но вы пошли к священнику?— Да. Я прошла к окну. Голосов не было слышно. Я заглянула в кабинет. Увидела мужа. Что-то меня подтолкнуло и я выстрелила.— Дальше?— Дальше? О! Потом я ушла.— И рассказали мистеру Реддингу, что вы сделали?Я заметил, что она снова помедлила, прежде чем ответить.— Да.— Кто-нибудь видел, как вы шли туда или обратно?— Нет, то есть да. Старая мисс Марпл. Я с ней поговорила несколько минут. Она была в своем садике.Она беспокойно заметалась на подушках.— Неужели этого мало? Я вам сказала все. Зачем вы меня мучаете?Доктор Хэйдок подошел к постели, взял ее руку пощупать пульс.Он знаком подозвал Мельчетта.— Я с ней побуду, — сказал он Шепотом, — пока вы там все приготовите. Ее нельзя оставлять. Может что-нибудь над собой сделать.Мельчетт кивнул.Мы вышли из комнаты и спустились вниз. Я заметил, что из соседней комнаты вышел худой бледный человек. Повинуясь непонятному импульсу, я снова взошел на лестницу.— Вы — камердинер полковника Протеро?Человек удивился:— Да, сэр.— Вы не знаете, держал ли ваш хозяин где-нибудь спрятанный пистолет?— Нет, я об этом ничего не знаю.— Может быть, в одном из ящиков ночного столика? Подумайте, друг мой.— Только не в ящиках, точно вам говорю. Я бы видел, непременно. Как же иначе?Я поспешил спуститься вниз и присоединиться к остальным.Миссис Протеро солгала про пистолет.Зачем?</blockquote>

Проверка